Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше она написала:
«Если я смогу найти ожерелье, то найду сокровище. Ожерелье – это ключ».
12 июня прошлого года она написала:
«Я солгала Олив насчет сокровища, но я делаю то, что нужно сделать. Это единственный способ обеспечить ее безопасность. Я видела, как отчаивались другие люди, на что они шли в надежде добыть сокровище. «Сокровища не существует, – сказала я своей дочери. – Его никогда не было: это лишь глупая выдумка». Не знаю, поверила ли она мне. Моя Олли – это яркая звездочка, и что-то подсказывает мне, что она видит меня насквозь».
14 июля она написала:
«Есть! Я получила ожерелье. Это стоило мне огромной доли моих сбережений, но теперь деньги – это не проблема. Если все получится так, как я думаю, то скоро мы будем богаты сверх всяких ожиданий!»
Предпоследняя запись была датирована 28 июня прошлого года, за день до ее исчезновения:
«Я нашла сокровище! Я временно оставила его в земле, надежно скрытым. Еще я составила карту и спрятала ее, чтобы не забыть точное расположение. Но мое положение стало ненадежным. Нужно действовать очень осторожно. Я должна поговорить с Олив, выкопать сокровище и побыстрее уехать отсюда».
На следующий день она сделала последнюю запись, написанную быстрым почерком, с чернильными пятнами и помарками:
«Дастин следит за каждым моим шагом. Он постоянно спрашивает, где я была и почему я стала такой скрытной. «Все в порядке», – говорю я. Вчера, когда мы поссорились, он схватил меня за руку и сильно выкрутил ее, оставив сплошной синяк. Он сказал, что если я буду продолжать в том же духе, то не отделаюсь синяками. «Люди иногда исчезают, – сказал он. – Особенно те, у кого есть секреты». У меня упало сердце. Я еще никогда не была так испугана».
У Олив дрожали руки и пересохло во рту.
Что натворил ее отец?
На дорожку въехал автомобиль, осветивший сарай. Олив быстро выключила фонарик, встала в темноте и прислушалась. Хлопнула дверца автомобиля. Послышались шаги, потом открылась и захлопнулась дверь дома.
Может, убежать отсюда?
Нет. Если она убежит, то никогда не узнает, что стало с ее матерью.
Олив взяла ружье, зарядила его и медленно направилась к дому.
13 сентября 2015 года
Нат просматривал записи Элен, сделанные в историческом обществе, а она расхаживала по крошечной кухне в фургоне.
– Хорошо. Значит, эта Глория Грэй приходится правнучкой Хетти. Ты думаешь, что она в опасности?
Элен кивнула.
– Да. Но единственная запись, которую мы смогли найти, – это ее свидетельство о рождении. Я знаю, что после смерти родителей ее и брата отправили жить с родственниками. Вот список всех родственников, которых мы с Мэри-Энн смогли найти.
– Он довольно длинный, – заметил Нат.
– Знаю, – сказала Элен. – Но я должна попробовать.
Нат кивнул.
– Хорошо. Доставай свой ноутбук и телефон. Давай попробуем найти этих людей и что-то узнать о Глории.
* * *
Сначала это казалось безнадежным. Нат сидел за ноутбуком Элен (его компьютер стоял в углу, принимая данные от видеокамер), а она делала пометки и звонила всем, у кого могла найти телефонный номер. Она оставила несколько голосовых сообщений. Нат посылал электронные письма и сообщения на Facebook, стараясь передать срочность вопроса, не создавая впечатления паники или отчаяния.
Элен все больше убеждалась в том, что перед ними стоит непосильная задача. Казалось, что ее направляли к поиску Джейн и Энн, но сейчас Элен уперлась в тупик.
– Секунду, – сказал Нат. – Когда родился Джейсон?
Элен посмотрела на свои записи.
– 22 августа 1968 года.
– У меня есть его некролог, – сообщил он.
– Ты шутишь!
– Он умер в 1987 году от травм, полученных после аварии на мотоцикле.
– Вот дерьмо, – пробормотала Элен. – Такой молодой.
– Он жил в Кине, штат Нью-Гэмпшир. Окончил школу за год до этого. И послушай вот что: «Джейсон пережил своих родителей, Сэмюэля Грэя и Энн Уайткомб Грэй. У него осталась сестра, Глория Уайткомб. Также остались дядя и тетя, Марк и Сара Уайткомб, и двоюродные родственники, Ребекка, Стейси и Мария.
– Интересно, – сказала Элен и повернула ноутбук, чтобы лучше видеть. – Его сестра значится как Глория Уайткомб?
– Так здесь написано. – Нат указал на строку некролога.
Элен задумалась:
– Должно быть, они уехали жить к своему дяде, поэтому Марк и Глория изменили свою фамилию.
– Но почему они сделали это, а Джейсон нет?
– Черт меня побери, если я знаю, но давай поищем по фильтру «Глория Уайткомб» в Нью-Гэмпшире.
Элен покосилась на ноутбук Ната, передававший данные с камер в живом эфире: какая-то фигура вышла из дома, двигаясь так быстро, что как будто летела через двор к лесу, в сторону болота.
– У меня что-то есть, – сообщил Нат.
– Что? – Элен встала за его спиной, глядя на экран.
– Вот: объявление о бракосочетании в 1998 году, опубликованное в Keene Sentinel: «Глория Уайткомб из Кина, штат Нью-Гэмпшир, и Дастин Кисснер из Хартсборо, штат Вермонт, были соединены брачными узами второго июня в епископальной церкви Св. Иакова в Кине. Невеста является дочерью Марка и Сары Уайткомб из Кина. Жених – сын Говарда и Маргарет Кисснер из Хартсборо, штат Вермонт».
Дастин Кисснер. Это имя прозвучало как тревожный сигнал.
– Это отец Олив, – сказала Элен.
Нат нахмурился и постучал по клавиатуре.
– Точно. Текущий адрес: Уэстмор-роуд, 389. Это дом Олив. Значит, Глория – это ее мать?
– Нет, я уверена, что ее звали Лори.
– Разве «Лори» не уменьшительное от «Глория»?
– Господи, ты прав, – тихо сказала Элен. – Но… ведь она исчезла в прошлом году.
– Исчезла?
– Ходили слухи, что она сбежала с мужчиной, но Рили сказала, что Олив подозревает нечто иное. Кстати, Рили тоже беспокоилась. Она вроде бы думала, что исчезновение Лори как-то связано с Дастином. Что он запугивал ее.
– Что? Угрожал или бил ее?
– Нат, – сказала Элен. – А что, если… что, если отец Олив что-то сделал с Глорией? Искалечил ее или даже убил? Что, если Олив узнала об этом?
– Элен, ты не знаешь…
– Наверное, я должна спасти не Глорию, – сказала она. – Думаю, это Олив.
